Как убивали СССР - Страница 7

Российские либеральные реформаторы и теоретики добивались власти на критике режима и часто прикрывались при этом марксизмом. Из российских либеральных «теорий» перестроечного образца можно назвать работу Гавриила Попова «Что делать?» («КП», 12.11.91), ставшую, по нашему мнению, катехизисом революционного либерализма, от которого за версту разит марксистской методологией. Миллионные тиражи брошюры, опубликованной одной из массовых газет, стали идеологической базой разрушения нашей государственности в 1991 году.

В работе Попова содержался целый набор фундаментальных тезисов, которые были по-марксистски антигосударственными и антисоциальными: государство ликвидировать, а экспроприаторов экспроприировать. Прежде всего, отметим тезис, который выдается в качестве экономического постулата: главное в экономике – дележ государственной собственности между новыми владельцами. Знаменитое «отнять и поделить» приобрело у либерального теоретика новое – «демократическое» – звучание. Но поменялась ли от этого суть?

Нежелательный вариант перераспределения собственности виделся либералам в ее недемократическом присвоении бюрократией. Но именно таким путем либеральной бюрократией при поддержке либеральных теоретиков и пропагандистов, которых тоже иногда брали в долю, был осуществлен слом российской экономики. Собственниками стали как старая бюрократия, так и новая, но никак не рядовые граждане России. Населению достались фиговые листочки ваучеров, номенклатуре и ее обслуге – «общенародная» собственность.

Главным идеологическим «коньком» революционных либералов с 1990 года (сразу после выборов) стал тезис о неэффективности системы Советов и обвинение всех своих врагов в необольшевизме. На большевиков, давно сгнивших в своих могилах, списывали либералы и все безобразия, творимые ими в современной России. И шли по стопам большевиков, которые легко принимали и легко снимали с повестки дня лозунг «Вся власть Советам!».

О неработоспособности Советов теоретик «русского либерализма» Г. Попов говорил в бытность председателем Моссовета (1990 г.): «…советская система находится в кризисе именно как советская система, ибо она была своего рода кукольным театром, где нити дергала правящая партия. Когда кукольный театр попытались сделать живущим самостоятельно, реально выяснилось, что механизм этот малоспособен». Примерно через год он выступил с обращением к москвичам, в котором писал, что Советская система – это «мощная голова в виде Советов и весьма слабое “тело” в виде исполнительных органов». И делал вывод: надо перераспределить власть, ибо «…какое обсуждение возможно среди нескольких сотен человек, когда автор предложения не то что ответить или пояснить, а вообще, в лучшем случае, может выступить только один раз, а многие его оппоненты не могут выступить ни разу? Представительный орган нужен, но только в составе нескольких десятков депутатов – не более».

Взамен Попов предлагал очередную реформу: «… избранный народом мэр будет независим от Совета. Эта независимость – азбука демократии. Зависеть нельзя ни от органов, ни от депутатов. Зависеть надо только от народа. Народ избирает Совет и мэра, и естественно, они друг другу не подчинены. <…> Итак, надо резко укрепить исполнительную власть, вывести её из-под ежедневной опеки (превращающейся порой в ежедневный террор) местных Советов. У обеих властей есть своя сфера. А кто из них прав – будут решать избиратели на следующих выборах».

Тезис о необходимости десоветизации также попал в брошюре «Что делать?» в разряд фундаментальных (и был, в конце концов, закреплен залпами танковых орудий по парламенту). Этот «фундаментализм» теоретиков российского либерализма проистекал из нежелания отвечать за результаты своей работы в прежней государственной системе. На систему пытались свалить свою беспринципность, бездарность и другие грехи.

Следующий тезис – дефедерализация (в нашем понимании здесь следует говорить о денационализации – о лишении русской нации национальных особенностей, то есть о ее фактической ликвидации). Поповский рецепт якобы оздоровительных государственных реформ абсурден до предела: на месте СССР формируются «три, четыре, а то и пять десятков независимых государств»! Тут несколько русских республик – Россия, несколько украинских республик – Украина, и союз союзов с непридуманным названием.

Все это один в один – ленинская концепция, расчленившая пространство Российской Империи на союзные республики. В результате – «коренизация», выращивание этнической бюрократии. По этому пути направил Попов ельцинистов, «спецов» по национальному вопросу Тишкова, Абдулатипова, Михайлова, Зорина.

Автор данного тезиса сам чувствовал его абсурдность: «Надо откровенно сказать, что даже среди демократов демократический вариант дефедерализации не имеет поддержки большинства. <…> И все же долг демократов – выдвинуть демократический вариант дефедерализации, каким бы нереальным он не казался».

И все-таки запредельная абсурдность стала реальностью. Два десятка государств на месте Союза ССР все-таки возникло (считая практически обособленные от России Татарстан, Чечню, Приморье, Якутию, Калининград и другие территории, а также Приднестровье и Абхазию).

Наиглавнейший компонент либеральной идеологии – антиисторизм и антитрадиционализм. Традиция у либерала всегда вызывает невольное отвращение. Даже здравый политический прагматизм не может вынудить его учитывать историческое прошлое. И даже либерально-патриотический синтез, к которому призывали разного рода «теоретики» в начале 90-х и продолжают призывать теперь, представляется как освобождение от привязанности к прошлому. Патриотизм для них – это всего лишь внешняя лояльность к либеральной (а на деле просто русофобской) власти.